I. Обстоятельства спора
Конкурсный управляющий Должника и ФНС России обратились в суд с заявлением о привлечении общества и ряда контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.
Ранее, в отношении Должника была проведена налоговая проверка, в рамках которой было установлено, что Должник и Общество являлись заинтересованными лицами через участие в их уставном капитале одних и тех же лиц.
По результатам проведённой проверки налоговый орган пришёл к выводу о том, что согласованные действия Должника и Общества по распределению выручки от выполнения одного и того же подрядного контракта фактически имели своей целью искусственное уменьшение налоговой базы и получение Должником необоснованной налоговой выгоды в виде создания условий для применения УСН.
По результатам контрольных мероприятий ФНС России было принято решение о доначислении налогов и привлечении Должника к ответственности в виде наложения штрафов и пеней.
Полагая, что несостоятельность Должника наступила в связи с действиями ответчиков, конкурсный управляющий и уполномоченный орган обратились с заявлением о привлечении их к субсидиарной ответственности.
II. Позиция судов нижестоящих инстанций
Удовлетворяя заявленные требования, суды пришли к выводу, что объективное банкротство Должника наступило в результате совершения контролирующими лицами действий по занижению налоговой базы.
Разрешая вопрос о размере субсидиарной ответственности, суды пошли привычным путем, при котором расчет суммы субсидиарной ответственности ставится в прямую зависимость от размера включённых в реестр требований. При этом, были отклонены доводы ответчиков о том, что размер причиненного взаимозависимыми лицами бюджету ущерба существенно ниже размера включенных в реестр требований ФНС, поскольку Компанией уже была произведена оплата налогов по общему режиму налогообложения по тем же доводам, что вменены Должнику налоговым решением.
Указанная позиция легла в основу жалобы поданной в Верховный суд РФ.
III. Позиция Верховного суда
Верховный Суд РФ счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал дело на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам, которая отменила судебные акты и направила дело на новое рассмотрение.
Отменяя судебные акты, Верховный суд акцентировал внимание, на том, что абзац 2 п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве допускает возможность снижения размера ответственности, при условии, что размер вреда, причинённого имущественными правами кредиторов по вине ответчика, существенно меньше размера требований кредиторов.
Тот факт, что недоимка по налогам должника включена в реестр требований кредиторов, не исключает необходимости учёта уплаченных Компанией сумм налогов при определении размера субсидиарной ответственности контролирующих лиц.
Применительно к ситуации, когда НДС начисляется одной из сторон сделки, но другая сторона – при надлежащем проведении в отношении неё налоговой проверки – вправе принять эту же сумму налога к вычету. Как следствие, умаление имущественной сферы государства не происходит и основания для субсидиарной ответственности, по сути, отпадают.
Таким образом, при определении размера, реально причинённого бюджету имущественного вреда, необходимо было учесть уплаченные компанией налоги с перераспределением налоговой базы так, как если бы она уплачивала налоги в бюджет за должника, которому эта налоговая база вменена по результатам проверки. Без учёта соответствующих обстоятельств выводы судов о размере субсидиарной ответственности являются преждевременными.
IV. Заключение
Ранее применяемый судами подход приводил к тому, что с лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, взыскивалась в качестве ущерба, причинённого бюджету сумма уже уплаченного налога.
Такой подход, противоречит положениям законодательств о недопустимости двойной ответственности за одно и то же нарушение, а также приводит к неосновательному обогащению бюджета, за счёт двойного взыскания одной и той же суммы налога.
Таким образом, высказанная Верховным Судом РФ позиция относительно необходимости учета уплаченных налогов при привлечении к субсидиарной ответственности играет важную роль в формировании правоприменительной практики, поскольку позволит избежать нарушения прав привлекаемых лиц.