Поделиться:
Представьте: в офисе известного в России банка вам предлагают отдать деньги в доверительное управление (ДУ), но оформить всё через офшорную компанию. Один клиент — притом член совета по защите инвесторов при Центробанке — согласился на такое. И теперь жалеет, обвиняет компанию в нечестной работе и пытается вернуть потерянные $150 000. Но даже связи в регуляторе ему пока не помогают. На примере его истории разберём риски доверительного управления и любых вложений вне российских законов.
Денис Новиков — композитор, много лет озвучивал программы на СТС. При этом он ещё и частный инвестор и даже состоит в экспертном совете по защите прав розничных инвесторов при ЦБ. «Вот как получилось: другим помогаю — и сам угодил в историю», — сетует он.
Осенью 2018 года в московском офисе банка «Фридом финанс» ему с супругой предложили оформить доверительное управление. Но договор заключить не с российским юрлицом, а с фирмой FFIN brokerage services, зарегистрированной в Белизе. Это офшор, поэтому за счёт экономии на налогах доходность инвестиций в теории должна быть выше. Денис согласился. Договор оформили на супругу.
Летом 2021 года из-за переезда в Санкт-Петербург клиенты попросили сменить управляющего. В питерском офисе посоветовали менеджера А. По словам Новикова, А. взял управление портфелем на себя и даже пообещал доходность 300–500% годовых (скрин переписки в распоряжении редакции). Но вместо этого к январю 2022 года ушёл в минус почти на 50%.
Новиков объясняет провал тем, что менеджер слишком активно участвовал в IPO (а это всегда большой риск) и накупил акций международных компаний «на хаях», то есть на пике стоимости — а с осени 2021 года их котировки стремительно падали.
Денис стал выяснять у А., почему портфель просел заметно сильнее рынка и унёс в небытие примерно $150 000? В ходе беседы выяснилось: А. — никакой не управляющий. По его словам, он лишь давал советы и выполнял поручения клиента о сделках. То есть все решения принимал клиент — на нём и ответственность.
Новиков же с этим не согласен. Он утверждает, что А. сразу сказал, что будет сам управлять портфелем — и это именно то, что было нужно клиенту. Тот лишь контролировал сделки А., передавая ему коды из SMS для подтверждения сделок.
Что было написано в договоре (есть в распоряжении редакции)? Про доверительное управление в нём ни слова — это именно брокерский договор. Однако Новиков уточняет, что с предыдущим управляющим из финогранизации они оформляли дополнительно нотариально заверенную доверенность на управление счётом (есть у «Секрета».).
«В офисе сказали, что это нормальная ситуация. Я и поверил», — говорит Денис.
Когда портфель перешёл А., он обещал сделать эту доверенность, утверждает Новиков. Поскольку прежде всё было нормально, слишком торопить менеджера или прерывать работу с ним Денис не стал.
Пытаясь разобраться в ситуации, Денис и его жена написали на горячую линию основателю «Фридом финанса» Тимуру Турлову и добились встречи с прямым руководителем А. Тот тоже сказал (запись беседы в распоряжении редакции), что это было не управление, но признал, что к А. есть вопросы. Судя по контексту, они в том, почему менеджер говорил (если говорил), что будет сам управлять активами, и почему ориентировал клиентов на безумную доходность в 300–400% годовых.
Но в целом встреча ничего не дала Денису и Зое. Они несколько раз направили досудебную претензию менеджерам компании. Согласно тексту этого документа, они предлагают компании вернуть среднюю процентную ставку указанной менеджером прибыли (400%) от стартовой суммы ($311 145). То есть требуют от компании $1 244 540.
Ответа на претензию пара не получила. Летом на них выходила служба безопасности инвестхолдинга — они проверяли работу менеджера, но результаты клиентам не сообщили.
После этого чета написала заявление на А. в полицию и ждёт результата — их уже пригласили дать показания.
Денис говорит, что готовится идти в суд и хочет разобрать свой кейс на одном из заседаний совета при ЦБ.
«Фридом финанс» — международная холдинговая компания, её акции торгуются на Нью-Йоркской фондовой бирже, штаб-квартира расположена в Алма-Ате. В России у неё было несколько «дочек», в том числе банк и брокер. Летом 2022 года эти активы вывели из холдинга, их выкупил основатель «Фридома» Тимур Турлов. Сейчас банк и брокер работают в России под брендом «Цифра».
Претензии Новикова «Секрет» попросил прокомментировать пресс-службу «Фридом финанс». Ответ пришёл от Freedom Securities Trading Inc — таково новое название FFIN brokerage services. При этом в компании подчеркнули, что «не является частью холдинга» и «не осуществляет профессиональную деятельность в РФ, равно как и не оказывает услуг доверительного управления, которые требуют наличия отдельной лицензии».
В компании заявили, что Новиков заключил с ними брокерский договор с тарифом «Консультационный», в соответствии с которым ему предоставляли консультации и аналитику по рынкам, презентовали торговые и инвестиционные идеи. Но все сделки совершал он сам с учётом полученной аналитики и все риски также брал на себя.
«Заключение договора ДУ предполагает торговлю ценными бумагами от имени клиента без получения от него подтверждения на заключение сделок. Все действия по своему счёту клиент самостоятельно авторизовывал и подтверждал SMS-кодом», — подчеркнули в компании.
Более того, передача кодов другим людям — это нарушение регламента компании и законодательства Белиза. «Остаётся открытым вопрос, о чём клиент договаривался с третьими лицами, какие ключи или пароли для доступа он им передавал и какие документы подписывал», — добавили в Freedom Securities Trading Inc.
Под третьими лицами, очевидно, подразумевается менеджер А.
Вопросы «Секрета» о результатах внутренней проверки работы этого специалиста и о том, почему сотрудник из «Фридома» вообще работал с клиентом белизской фирмы (FFIN brokerage services в одном из писем Новикову сообщило, что А. у них не работает), остались без ответа.
Инвестировать через иностранные структуры россиянам предлагал не только «Фридом финанс». Зарубежные «дочки» (как правило, в офшорах) есть у многих игроков отечественного рынка.
«Раньше это была вполне распространённая практика, — рассказывает финансовый аналитик Юрий Ченчик (прежде работал в крупной российской УК и руководил департаментом в Центробанке). — Сейчас такая практика также существует, но обычно не афишируется».
В 2022 году такая схема даже приобрела дополнительную актуальность: из-за инфраструктурных рисков зарубежные рынки для большинства отечественных инвесторов по сути, закрылись, а через заграничную юрисдикцию можно обойти риск блокировок.
Но разве это нормально, когда ты приходишь в российскую компанию, а там предлагают заключить договор с иностранной? Центробанку давно это не нравится: ещё в 2018 году он доносил брокерам свою позицию, что это неприемлемо. Поводом были жалобы инвесторов на то, что их не информировали ни о том, что договор заключается с иностранной организацией, ни о рисках, вытекающих из таких договоров.
Их как минимум четыре.
Опрошенные «Секретом» юристы говорят: предлагая договор с офшором, российские компании не нарушают закон. Но банк или брокер должен чётко проинформировать о лице, с которым заключается сделка, и о её содержании, подчёркивает Любимова. Если клиента вводят в заблуждение — это уже нарушение.
Но даже в российской юрисдикции легко представить ситуацию, подобную описанной выше, когда клиент и компания по-разному интерпретируют свои взаимоотношения и выясняют, кто же виноват в сливе депозита.
«Риски таких конфликтов зависят от большого числа факторов: что вам обещали при заключении договора, как именно это было зафиксировано юридически, насколько точно обе стороны исполняли договор и т. п.», — рассуждает Андрей Шпак.
При заключении договора ДУ клиент подписывает ряд документов, рассказывает Ярослав Ченчик. Среди них:
«Соответственно, вмешательство клиента в процесс управления активами невозможно. Всё регламентируется подписанными документами и законами юрисдикции, к которой относится финансовая компания», — объясняет он. Если компания нарушит какие-то условия договора и/или нормативных актов, клиент имеет право инициировать разбирательство, добавил эксперт.
«Насколько мне известно, законодательство ни одной страны не гласит, что финансовая компания должна компенсировать клиенту убытки, кроме тех случаев, если это прописано в договоре, — продолжает Ченчик. — Есть, например, стратегии с 100%-й защитой капитала. Но это совсем другая история, опять же всё прописывается в договоре».
Ошибки управляющего исключать нельзя, но на практике доказать их гораздо сложнее, чем кажется, утверждает Андрей Шпак. «Не надо забывать, что на стороне брокера немалые профессиональные и финансовые ресурсы, которые он может привлечь для защиты своей позиции, что тоже нельзя недооценивать. Однако в мировой практике есть примеры привлечения к ответственности и крупных финансовых институтов».
Эта история показывает: даже если в крупном банке, чьи акции торгуются на бирже Нью-Йорка, вам предлагают сделку — далеко не факт, что она не окажется «неприемлемой» с точки зрения российского Центробанка.
ДУ, тем более через офшоры, — большой риск, поэтому нужно быть дотошным до всех юридических мелочей. Иначе можно оказаться в положении героя этого материала.