Тренд на ужесточение контроля расходов в сфере ОМС

ВС пояснил, что медорганизация является объектом государственного финансового контроля.

2 ноября 2024 г. Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ вынесла Определение № 307-ЭС24-7875 по делу № А56-131914/2022, в котором разъяснен порядок выявления нецелевого использования средств ОМС медицинской организацией.

Основным в указанном споре являлся вопрос, относится ли медорганизация к объектам, подлежащим проверке подразделениями Казначейства РФ.

Апелляция, а впоследствии и кассация, отменив решение суда первой инстанции, пришли к выводу, что организация объектом контроля не является и в отношении нее проверку мог провести только Территориальный фонд ОМС Санкт-Петербурга, но не Управление Федерального казначейства по г. Санкт-Петербургу.

Верховный Суд в свою очередь пояснил, что медицинская организация как юрлицо является объектом государственного финансового контроля. Указано, что проведение проверки в отношении данного юрлица не выходило за пределы полномочий Управления Федерального казначейства по г. Санкт-Петербургу. Также в ходе проверки управлением обоснованно выявлено нецелевое расходование бюджетных средств ОМС.

Анализируя нормативную базу, послужившую основанием для решений судов, следует признать, что мотивировки первой инстанции и Верховного Суда представляются более убедительными и логичными.

Если обратиться к п. 1 ст. 266.1 БК РФ, становится очевидным, что в нем идет речь о трех субъектах: территориальном фонде ОМС как получателе бюджетных средств; медицинской страховой компании как контрагенте по договору о предоставлении средств из соответствующего бюджета; обществе как контрагенте по договору, заключенному в целях исполнения договора о предоставлении средств из соответствующего бюджета. И все три субъекта являются объектами государственного финансового контроля.

В рассматриваемой ситуации обращает на себя внимание другой аспект, к которому могло апеллировать общество, – абз. 10 п. 1 ст. 266.1 БК в нынешнем виде появился в редакции Федерального закона от 29 ноября 2021 г. № 384-ФЗ1 в 2022 г. (подп. «а» п. 39 ст. 1), тогда как проверка расходования средств фонда ОМС проводилась за 2020 и 2021 гг. В предыдущей редакции данный абзац п. 1 ст. 266.1 БК содержал существенное дополнение о том, что такие исполнители должны были иметь открытые лицевые счета в Федеральном казначействе или финансовом органе субъекта РФ. Общество, как представляется, могло аргументировать свою позицию тем, что на проверяемый период оно не являлось объектом проверки. Соответственно, ретроспективно распространить на него измененную норму невозможно.

Однако такой довод небезупречен. Оппонировать ему можно цитатой из Определения Конституционного Суда РФ от 5 марта 2009 г. № 253-О-О, где содержится четкий ответ о действии норм бюджетного законодательства во времени: «…Федеральный закон…, вводящий в бюджетное законодательство норму ˂…˃ не закрепляет специальных правил действия этой нормы во времени и, соответственно, ее применения…». Таким образом, применение новых норм к ретроспективным отношениям возможно, если начало действия нормы специально не оговорено федеральным законом.

Рассуждая о влиянии Определения ВС № 307-ЭС24-7875 на судебную практику, представляется, что оно задаст тренд на ужесточение контроля расходования государственных средств в сфере ОМС и юрлицам-исполнителям следует обратить пристальное внимание на финансовую дисциплину при расходовании таких денежных средств.

Второй аспект, который, на мой взгляд, остался «за кадром», – это то, что суды признали факт нецелевого расходования бюджетных средств, а это существенно повышает риски в административно-правовом и уголовно-правовом аспектах. Речь идет, например, о возможности привлечения к административной ответственности по ст. 15.14 КоАП РФ, по которой размер штрафных санкций составляет от 5% до 25% от суммы использованных не по назначению средств.

Кроме того, возможно привлечение к уголовной ответственности по «экономическим» статьям УК РФ. При этом необходимо учитывать, что практика избрания меры пресечения по таким делам тяготеет к заключению под стражу в связи с тем, что подобное нецелевое расходование средств выводится из понятия предпринимательской деятельности, а следовательно, к таким лицам не применяются положения ч. 3.1 ст. 108 УПК РФ. Хотя подобный подход правоохранительных органов видится ошибочным, тем не менее его стоит принимать во внимание.


1 «О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации и установлении особенностей исполнения бюджетов бюджетной системы Российской Федерации в 2022 году».

Если у вас есть какие-либо вопросы по этому материалу, свяжитесь с нами любым удобным способом:
Владимир Агапов
Советник Председателя Коллегии, руководитель практики «Уголовно-правовая защита бизнеса»