Поделиться:
Государство передало изъятые у акционеров FESCO акции Дальневосточного морского пароходства (ДВМП) «Росатому». Три года назад госкорпорация уже готовилась к тому, чтобы взять под управление входящий в ДВМП Владивостокский морской торговый порт, но до сих пор ее сотрудничество с FESCO было ограниченным. Планы «Росатома» в отношении ДВМП неизвестны. Но у него есть 49% в профильной крупной транспортной группе «Дело», которая и сама интересовалась FESCO. Одновременно с получением актива госкорпорация уже резко усилила свою роль в управлении группой.
Акции Дальневосточного морского пароходства (головная компания группы FESCO) переданы в качестве имущественного взноса РФ госкорпорации «Росатом», следует из указа президента от 8 ноября. Бумаги (92,4% акций ДВМП) были изъяты в доход государства в начале 2023 года (см. “Ъ” от 12 января). Пакет конфискован после того, как совладельца FESCO Зиявудина Магомедова, находившегося под стражей с 2018 года, 1 декабря 2022 года приговорили к 19 годам колонии строгого режима (см. “Ъ” от 1 и 2 декабря 2022 года). В «Росатоме» от комментариев отказались, пояснив, что не имеют полномочий обсуждать указы президента. В FESCO “Ъ” сообщили, что не уполномочены комментировать распорядительные акты государственных органов и работают «в прежнем режиме, уверенно выполняя поставленные задачи».
Слухи о вхождении FESСO в состав «Росатома» ходят не первый год, особенно громко они зазвучали в конце 2020 года на фоне управленческого конфликта в дальневосточной компании (см. “Ъ” от 11 ноября 2020 года). Но тогда стороны утверждали, что речь идет только об участии госкорпорации в управлении ключевым активом ДВМП — Владивостокским морским торговым портом (ВМТП).
В декабре того же года президент FESCO Аркадий Коростелев уточнял, что ДВМП и «Росатом» готовятся создать СП по управлению ВМТП и соглашение предусматривает в том числе совместную инвестпрограмму.
До сих пор сотрудничество с FESCO у «Росатома» развивалось в основном в области перевозок дочерней компанией FESCO оборудования для проектов госкорпорации и создания в рамках ВМТП транспортно-логистического узла для перевозок контейнеров по Севморпути с инвестициями 18 млрд руб.
Вопрос о дальнейшей судьбе переданного пакета ни одна из причастных структур не комментирует. У «Росатома» уже есть крупный транспортный актив — ГК «Дело», также работающая на Дальнем Востоке через подконтрольную ей через Global Ports Восточную стивидорную компанию (ВСК) в Находке и шиппинговую компанию SASCO. В ГК «Дело» госкорпорации принадлежит 49%, еще 51% — у основателя группы Сергея Шишкарева.
Объявление о вхождении «Росатома» в капитал ГК «Дело» в конце 2019 года прозвучало крайне неожиданно для рынка, практически совпав с завершением громкого процесса продажи контрольного пакета «Трансконтейнера», купленного ГК «Дело» за сильно превышающие стартовую сумму 60,3 млрд руб. Но господин Шишкарев в интервью “Ъ” утверждал, что эти процессы были параллельными, а с «Росатомом» переговоры начались после того, как его попросили о консалтинговой оценке планов госкорпорации по Севморпути (см. “Ъ” от 26 декабря 2019 года).
Далее сотрудничество группы с «Росатомом» только расширялось, и в августе 2022 года госкорпорация досрочно реализовала опцион по покупке еще 19% ГК «Дело» (см. “Ъ” от 10 августа 2022 года), а в августе 2023 года стороны договорились о паритетном управлении группой (см. “Ъ” от 13 сентября). Более того, 8 ноября стало известно, что головную компанию группы — УК «Дело» — возглавит директор по развитию бизнеса «Росатома» Екатерина Ляхова, а «Трансконтейнер» перейдет под управление менеджера с долгой историей работы в структурах госкорпорации (см. “Ъ” от 8 ноября). В ГК «Дело» от комментариев отказались.
Управляющий партнер экспертного центра инфраструктурных отраслей HeadWork Analytics Инна Чалченкова говорит, что с учетом «особого географического положения страны и статуса госкорпорации как владельца единственного на планете атомного ледокольного флота» включение в ее периметр ДВМП позволит за счет задействования терминалов во Владивостоке и Мурманске «использовать позитивный эффект от значительно более короткого пути через СМП из Азии в Европу по сравнению с маршрутом через Суэцкий канал».
Перспективы внесения ДВМП в ГК «Дело», например, с увеличением доли «Росатома» пока выглядят неоднозначно.
«Внесение акций в уставный капитал означает, что они становятся имуществом госкорпорации»,
— поясняет партнер КА «Регионсервис» Мария Любимова.
Ведущий юрист АБ КИАП Ростислав Кац уточняет, что деятельность госкорпорации по управлению такими акциями «строго регламентирована» законом о «Росатоме», который может давать директивы, определять направления деятельности ДВМП и совершать сделки с акциями.
Партнер коллегии адвокатов «Смоленка, 33» Елена Менде добавляет, что поскольку ДВМП не подпадает под действие закона «Об особенностях управления и распоряжения имуществом и акциями организаций, осуществляющих деятельность в области использования атомной энергии», поэтому распоряжение его акциями возможно по общему регламенту «Росатома»: «Госкорпорация вправе продать акции ДВМП, но лишь при условии получения надлежащих одобрений наблюдательного совета и директив правительства РФ». Кроме того, отмечает госпожа Менде, перечень АО в федеральной собственности утверждается указом президента, поэтому передача акций в иную (частную) собственность невозможна без соответствующего указа.
В то же время за рубежом продолжают идти процессы, оспаривающие национализацию FESCO и предшествующие ей решения. Так, братья Магомедовы подали в английский суд иск против бывших менеджеров FESCO, ее действующих и прежних акционеров, а также «Транснефти» и «Росатома», обвиняя их в «глобальном сговоре» с целью отчуждения их собственности в пользу госструктур и для себя (см. “Ъ” от 27 сентября). Впрочем, по мнению юристов, даже благоприятный для истцов исход не позволит обратить вспять передачу ДВМП «Росатому».
По словам Ростислава Каца, оспорить указ о передаче акций ДВМП «Росатому» вправе лица, права которых он нарушает, «но с точки зрения российского права братья Магомедовы такими лицами не являются, так как лишились имущества в результате приговора суда».
«В данный момент довольно сложно помыслить ситуацию, при которой внесение активов на основании указа президента будет оспорено кем-либо в пределах РФ»,
— говорит госпожа Любимова.
В рамках английского процесса забрать сами акции тоже вряд ли получится. «Предмет иска в лондонском суде — не акции как имущественное право, а их справедливая стоимость, то есть, по сути, понесенные убытки, которые в случае выигрыша истцы вправе будут потребовать с солидарных ответчиков, включая “Росатом”. В теории это означает возможность обратить взыскание в том числе на активы “Росатома” за рубежом»,— поясняет господин Кац.
Госпожа Любимова согласна, что в случае удовлетворения иска зарубежные активы «Росатома» «могут стать предметом для потенциального обращения взыскания».
«В любом случае истцы планируют исполнение решения за счет иностранных активов ответчиков, поэтому о взыскании акций ДВМП в пользу истцов речь не идет»,— считает и госпожа Менде.
Елена Менде добавляет, что в английском процессе истцы просили обязать ответчиков (в том числе «Росатом» и FESCO) сообщать им о намерениях совершить определенные действия со своими активами, включая распоряжение акциями, реорганизацию компании, выплату дивидендов и погашение долгов. Но 27 октября лондонский суд отказался вынести приказ об этом.
«В отношении требований по FESCO суд указал, что нет убедительных доказательств вероятности отчуждения ее имущества, а масштаб активов и деятельности компании настолько существенный, что заподозрить возможную растрату активов во вред истцам не представляется возможным»,— рассказывает госпожа Менде. По поводу «Росатома», уточняет юрист, суд отметил, что деятельность госкорпорации в иностранных государствах почти всегда выступает предметом межправительственных соглашений, которые должны выполняться.