Победить после поражения и пойти на мировое: что волнует литигаторов

В 2022 году право изменилось из-за санкций, контрмер и ухода из России иностранных компаний. Это повлияло и на ведение дел в судах. Например, они стали активнее использовать правило о публичном порядке в спорах, где хотят признать решение международного арбитража. А в интеллектуалке появилась практика, где суды отдают приоритет экономическим интересам, нежели правовым. Помимо отраслевых изменений, на форуме Право.ru, посвященном литигации, эксперты обсудили вопросы мирового соглашения, отвода судьи и особенности подачи встречного иска.

Споры с компаниями, которые ушли из России

Одна из трудностей споров с ушедшими из России компаниями — в арбитражном суде крайне сложно добиться наложения обеспечительных мер, отметил Евгений Орешин, партнер BIRCH LEGAL (ранее Eversheds Sutherland).

Кроме того, среди проблемных аспектов эксперт обратил внимание на такой момент: когда возникает вопрос применения иностранного права, бывают случаи, где сторона объясняет свою позицию с точки зрения зарубежного законодательства, но судья адаптирует ситуацию под российский правопорядок. Антон Мальцев, партнер Melling, Voitishkin & Partners, заметил, что иностранные компании уходят из России, как правило, двумя путями: либо ликвидируют свой российский бизнес, либо продают его отечественному менеджменту или бывшим дилерам. По мнению эксперта, вероятнее, что споры в будущем станут возникать во втором случае. Среди причин — неудачи в адаптации к новой бизнес-реальности и передел собственности.

«В половине случаев по тем сделкам, которые ведет наша фирма, иностранцы продают бизнес с возможностью обратного выкупа.» — Антон Мальцев.

Среди видов возможных будущих споров эксперт выделил четыре: 

Еще Мальцев отметил, что российские юристы возлагали большие надежды на возможность перевести споры из арбитражей в отечественные суды. Хотя такая практика есть, это не тенденция, обратил внимание эксперт. По его мнению, исполнимость решений за рубежом в подобных ситуациях под большим вопросом.

В контексте ухода из России известных сервисов подписки и других иностранных компаний из разных сфер пользователи стали часто судиться с такими фирмами. Так актуализировались групповые иски. Василий Малинин, партнер Рустам Курмаев и партнеры, отметил, что на практике могут быть два и даже три групповых иска к одному ответчику. 

Как изменились IP-споры 

Дмитрий Марканов, управляющий партнер Patentus, говорил об изменении практики по спорам о товарных знаках. Эксперт обратил внимание на дело  № А60-43219/2019, где компания Olympus Corporation подала иск к ПАО «Уральский банк реконструкции и развития». 

Olympus хотел, чтобы банк прекратил нарушать исключительное право на его товарные знаки и выплатил компании компенсацию 581,5 млн руб. Истец указывал, что ответчик вводит в оборот продукцию, которую ввез в Россию по параллельному импорту без согласия правообладателя. Банк же отмечал, что спорные товары — оригинальные, а сам ответчик добросовестно приобрел их в качестве отступного у другой фирмы. Первая инстанция частично удовлетворила иск, а вот апелляция и кассация отказали. Марканов отметил вывод  Суда по интеллектуальным правам, который указал: если правообладатель следует режиму санкций против России, это можно рассматривать как недобросовестное поведение. Здесь идет речь не о праве, а о поддержке российского рынка, который столкнулся с недостатком товаров, полагает эксперт.

О трендах в области патентов и авторских прав рассказала Татьяна Стрижова, старший юрист Бартолиус. Поддерживать патенты в силе, в частности если правообладатель иностранное лицо, — одна из актуальных тенденций в сфере патентования, отметила эксперт. Среди прочего это обусловлено тем, что из-под санкций почти сразу вывели платежи, касающиеся патентов. Например, в США уже в мае ввели поправки в санкционные пакеты. Они позволяют финансировать поддержку патентов, которые охраняются на территории РФ, заметила юрист.

«Иностранные государства тоже заинтересованы в поддержке инновационных продуктов своих правообладателей на территории России.» — Татьяна Стрижова.

Стрижова обратила внимание на непростое положение российских артистов в области авторских прав. У отечественных исполнителей в основном были договоры о музыкальной онлайн-дистрибуции с иностранными компаниями. Сделки предусматривали исключительные лицензии на монетизацию контента на музыкальных платформах. После начала СВО, когда зарубежные фирмы стали сворачивать свои проекты, эти лицензионные контракты заморозили. Проблема в том, что сделки приостановили на неопределенное время, а новые договоры с российскими аналоговыми площадками артисты не могут заключать, потому что они связаны старыми контрактами. Так исполнители оказываются в ситуации, когда они не могут монетизировать свои произведения на альтернативных площадках. 

Чаще всего по контрактам с иностранными компаниями применимое право и подсудность — зарубежные. По мнению Стрижовой, в подобных случаях можно попытаться получить письмо-согласие на монетизацию контента в период заморозки контракта через другие платформы на территории заинтересованных государств. Но такой способ работает не всегда, заметила эксперт. Здесь играют роль отношения артиста с иностранной компанией, обращает внимание Стрижова.

Как меняется практика в других сферах

Алена Бачинская, адвокат, советник S&K Вертикаль, отметила, что практика в области корпоративных отношений развивается в сторону большего внедрения государства в права участников и акционеров. В первую очередь контрсанкционные меры России направлены на то, чтобы защитить корпорации и сохранить экономическую стабильность государства, обратила внимание Бачинская. По мнению эксперта, такие указы и законы могут по-разному применять в различных делах. 

Перемены происходят и в сфере международного арбитража. Анна Заброцкая, партнер, адвокат Адвокатское бюро Nordic Star (ранее Borenius Attorneys Russia), среди трендов в этой области выделила пристрастность, когда зарубежные юристы и эксперты отказываются сотрудничать с российскими лицами по политическим соображениям. Еще Заброцкая обратила внимание на исполнимость арбитражных решений. Она отметила тенденцию, когда российские суды отказывают лицам из «недружественных» стран из-за противоречия публичному порядку. В качестве примера юрист привела дело  № А72-14198/2021. В этом споре контрагенты дошли до  Верховного суда, который отказал японской компании в признании решения иностранного арбитража. ВС счел, что исполнение акта третейского суда противоречат публичному порядку РФ.

Иван Гузенко, председатель совета Андреев, Бодров, Гузенко и Партнеры, обратил внимание на расширение процессуальных прав контролирующих должника лиц (КДЛ). Эксперт выделил постановление  Конституционного суда от 16.11.2021 № 49-П.  Там отметили: наличие норм, по которым КДЛ можно привлечь к субсидиарке, говорит о том, что их нужно обеспечить надлежащими средствами судебной защиты. Гузенко отметил, что законодатель среагировал достаточно быстро, поскольку 9 ноября 2022 года Госдума приняла в третьем чтении законопроект  № 132289-8. Новелла дополняет  ст. 34 закона «О банкротстве» положением о том, что по ходатайству суд может привлечь КДЛ к участию в банкротном деле. Когда новый закон станет действовать, контролирующие лица смогут участвовать при рассмотрении вопросов, где их решение влияет на привлечение их к ответственности и на ее размер. 

Помимо нововведений в сфере процессуальных прав КДЛ, эксперт отметил принцип последовательного обжалования.

«Контролирующему лицу необходимо обжаловать судебный акт последовательно в апелляции, а затем — в кассации.» — Иван Гузенко.

Антикоррупционный иск и уголовные риски

Об особом механизме защиты в виде иска об обращении в доход РФ коррупционного имущества рассказала Варвара Кнутова, партнер ЗАО «Сотби». Эксперт отметила, что такой иск подают в гражданском судопроизводстве. Требование основывают не на споре о праве, а на нарушении антикоррупционного законодательства. Поэтому такой иск подсуден именно СОЮ по месту жительства или нахождения ответчика, даже если речь об изъятии недвижимости или акций. Кнутова обратила внимание, что если параллельно рассматривают уголовное дело, то можно не ждать, когда оно завершится. 

На уголовный аспект санкционных споров обратил внимание Владимир Агапов, советник председателя КА Регионсервис. Эксперт отметил, что в каждой юрисдикции есть свои опасности. Агапов обобщил иностранные риски и обратил внимание, что за рубежом запретили вести гражданско-правовые отношения для возврата активов. При этом за границей разрешают обжаловать включение в санкционный список, отвечать на запросы органов власти о принадлежности спорных активов, оказывать юридическую помощь подсанкционным лицам. Эксперт отметил, что если конечная цель всех этих действий — вернуть активы к фактическому бенефициару, то правоохранительные органы могут расценить их как запрещенные. В таком случае есть риск, что привлекут к уголовной ответственности. Кроме того, эксперт обратил внимание на практику, когда электронную переписку используют в качестве доказательств по уголовным делам. 

Тему электронных доказательств в контексте гражданских споров более детально раскрыла Елизавета Капустина, руководитель практики ФБК Право. К ним эксперт отнесла: 

В качестве примера Капустина привела ситуацию, когда в переписке по электронной почте стороны обсудили редакцию допсоглашения к договору. Затем между контрагентами возник спор, и в суд предоставили нотариальные протоколы осмотра переписки. В итоге суд счел, что обмен письмами надлежащим образом подтверждает акцепт оферты.

Договориться до суда и заключить мировое соглашение в процессе

Хотя форум посвящен теме литигации, эксперты обсудили и досудебное урегулирование споров. Порой это бывает более выгодно клиентам. Роман Зайцев, партнер и руководитель московской судебно-арбитражной практики Dentons, отметил, что в России привыкли к суду. Когда пытаются разрешить спор, чаще всего направление претензии не работает, отметил эксперт. Тем не менее юрист назвал факторы, которые увеличивают вероятность урегулировать спор до суда. Например, по мнению Зайцева, не следует пренебрегать личными встречами. Еще стоит приложить к претензионному письму проекта иска, показать серьезность намерений и готовность нести значительные издержки. Это можно сделать, направив претензию через консультантов на их бланке.

«Мы, как консультанты, с удовольствием будем представлять ваши интересы в судах. Но бывает проще договориться об урегулировании разногласий на досудебной стадии.» — Роман Зайцев.

Решить спор без суда можно с помощью экспертов. В спорах по взысканию убытков, например, это поможет избежать затягивания процесса на месяцы и даже годы, отмечает Александр Терентьев, партнер Veta. По его мнению, разрешение споров во внесудебном порядке помогает бизнесу сэкономить время и деньги. Кроме того, в основе деятельности экспертов — принципы независимости и беспристрастности. Специалисты готовят расчеты, исходя из объективных показателей. Они доказывают, почему именно такой сценарий наступил бы с наибольшей вероятностью, объясняет Терентьев.

Эксперты не обошли стороной еще один компромиссный способ решить проблемы — заключить мировое соглашение. Александр Катков, партнер, адвокат Legal Group «NOVATOR», назвал такой метод среди советов о построении новой стратегии в проигранном споре. Эксперт отметил, что практика показывает: на первый взгляд это может показаться невыгодной историей. В перспективе же если оценить все судебные споры, затраты на консультантов, текущие расходы, то можно прийти к выводу: зачастую мирное урегулирование споров позволяет достигнуть положительного результата для клиента. Александр Киселев, старший юрист судебно-арбитражной практики АБ Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры, рассказал, какие есть риски, когда суды утверждают мировые соглашения, например эксперт выделил ссылки на лиц, которых не упомянули в числе участников мирового соглашения.

«Суды очень внимательно смотрят, чтобы всех лиц из текста мирового соглашения указали в его преамбуле как стороны, подписантов.» — Александр Киселев.

В качестве примера Киселев привел вывод АС Московской области по делу № А41-1635/2022. В определении суд отметил, что мировое соглашение затрагивает интересы компании — третьего лица, а оно не сторона этой сделки. При этом в деле нет материалов, которые подтверждают: компании сообщили, что заключают соответствующее мировое соглашение. В итоге суд не утвердил сделку. 

Что еще волнует литигаторов

Никита Филиппов, заведующий Бюро адвокатов «Де-юре», обратил внимание на подготовку к предварительному судебному заседанию. Важно понимать, какие документы есть в материалах дела, отметил эксперт. Например, нельзя ограничиваться лишь получением иска по почте. Эксперт поделился, что на практике бывают случаи, когда стороне направили один иск, а в деле оказался другой. Кроме того, после того как стороны узнали, к какому судье попало дело, стоит посмотреть его практику по релевантной категории споров. Елена Изотова, руководитель практики разрешения споров Косенков и Суворов, рассказала об особенностях подачи встречного иска. Эксперт обратила внимание на практику, согласно которой его нельзя подавать в судебном заседании. Такой подход основан на инструкциях по делопроизводству, а там указано, что у встречного иска должен быть входящий номер. Поэтому эксперт рекомендует не рисковать, с утра сдать иск в канцелярию и получить там отметку. 

Тему подачи документов в контексте судрасходов затронула Александра Соловьева, руководитель приоритетных проектов компании Enforce Law Company
 Эксперт обратила внимание, что если направлять их дистанционно и участвовать в заседаниях, то это не влияет на размер судрасходов на представителя. В качестве примеров эксперт приводит постановления  15-го ААС от 23 сентября 2021 года по делу № А32-17113/2020 и  5-го ААС от 20 мая 2022 года по делу  № А51-2037/2021. С точки зрения судов, довод, что представитель участвовал в заседании онлайн, не говорит о чрезмерности взысканных судрасходов.

Яна Чернобель, партнер, адвокат «Хлюстов и партнеры», обратила внимание на вопросы преюдиции. Эксперт отметила, что судебные юристы не всегда используют ее добросовестно. Чернобель выделила: 

Раиса Алексахина, партнер, руководитель практики по урегулированию споров с государственными органами Технологии Доверия (ранее PwC в России), говорила об отводе судьи. Эксперт обратила внимание, что положительные решения по этому поводу в большинстве случаев связаны с формальными основаниями. Например, родственные связи с участником процесса, повторное рассмотрение дела в составе суда апелляционной инстанции. 

«Если на заседании не дают высказаться, то этого будет мало, чтобы заявить отвод судье. Более того, его потом могут использовать против вас с точки зрения злоупотребления правами. Если же аккуратно сформировать позицию по отводу — это нормализует отношения с судебным корпусом.» — Раиса Алексахина.

Ильнар Абдулов, старший юрист Ковалев, Тугуши и партнеры
 , рассказал, как можно оспорить действия пристава. Есть два пути:

Первый способ более быстрый, но он может быть менее объективным, нежели обжалование в суде. 

Анна Акифьева, руководитель судебной практики Каменская & партнёры, говорила о манипулировании подсудностью. Часто так затягивают рассмотрение дела. Чтобы избежать этого, стоит подать ходатайство о передаче дела в другой суд. Кроме того, потом можно обжаловать акт, который вынесли по существу спора.